Универ улыбается!

Трагический эпос «Онегин в УрГУ»

Cочинение Льва Когана при участии известного китайского поэта Лю Бутина

Объехав все меридианы,
Но путешествиям не рад,
Онегин как-то утром рано
Явился в наш Уральский град.
Томясь бездействием досуга,
Убив на поединке друга,
Отца он деньги промотал
И в вихрь безденежья попал.

Гонимый денежной заботой,
Герой искал себе работы,
Но коль он связей не имел,
То оставался не у дел.
Ходил он, скукою томим...
Так встретился Готлобер с ним.

Облобызавшись многократно,
Готлобер молвил: «Дорогой,
Онегин, от души приятно
Мне снова встретиться с тобой.
Ведь твой пример для нас наука.
– Меня терзает, Валя, мука, –
Ему Онегин отвечал, –
Ведь места я не подыскал.

Мне предлагал один знакомый
(других пока советов нет),
Как некто Бендер, – мой сосед,
Определиться в управдомы.
С моим-то сердцем и умом
Домохозяек стать рабом!

– Нет! – отвечал Готлобер смело, –
Согласен я вполне с тобой.
Достоин лучшего удела
Известный пушкинский герой.
Сейчас мы что-нибудь смекнем...
Ба! Ты ж великий эконом!

Ты знаешь, как мы богатеем,
Когда какой продукт имеем,
И Пушкин, кажется, писал,
Что не Гомера с Феокритом,
А толстый том Адами Смита
Ты в детстве страстно изучал.
Кусков – известный пушкинист –
Сказал, что ты экономист.

Вся жизнь твоя была залогом
Соединения со мной,
Я знаю, ты мне послан богом
Для нашей кафедры родной:
С ученым видом знатока
Ты судишь обо всем слегка
И, как Горловский (коль не боле),
Хранишь молчанье в важном споре.

Принять в свою семью готовы,
Есть ставки лишние у нас.
Итак, Онегин, через час
Я жду тебя у Карпачева!
Онегин возражать не стал
И заявленье написал.

Итак, наш ветреный приятель,
Рожденный на брегах Невы,
Явился вскоре в ректорате,
Где, может быть, бывали вы.
Как старый дервиш перед богом,
Пред И. Модестовною строгой
Герой навытяжку стоял
И, как все смертны, дрожал.

Очередное взявши «Дело»
(«дел этих там невпроворот),
Она, слегка поджавши рот,
Героя мрачно оглядела...
Онегин встречей был смущен
И из приемной вышел вон.

Готлобер прибыл на свиданье
Не ранее как через час.
Такое, впрочем, опозданье,
Не удивит, конечно, вас.
Пройдя к начальству без доклада,
Он мигом все обговорил,
Сам ректор благосклонным взглядом
Героя в путь благословил.

Не причиняя беспокойства
Себе и дорогим гостям, он поручил проректорам
Дела дальнейшего устройства.
А это значит, что готов
Принять их Миша Ушаков.

Мы все учились понемногу,
Чему-нибудь и как-нибудь,
И воспитаньем, слава богу,
В УрГУ немудрено блеснуть.
Забыв младенчества проказы,
М. Ушаков строчил приказы.
Рукой привычной, без волненья
Он взял героя заявленье.

И удивился: наш герой
Писать без ятя не умеет,
И даже книжки трудовой.
Без книжки этой – знает свет –
Попасть в приказ надежды нет.

Молил Евгений: «В наши лета
Не знали прелестей труда,
Тогда не так жила планета,
Была дворянская среда.
И нечему тут удивляться,
Что жизнь прожил я тунеядцем.
О! Эта славная пора!
О нас не мог писать Шандра...

А мой характер, без сомненья,
Опишет вам месье Гильо.
На представление мое
Я не предвижу возраженья».
– К тому ж еще, – Готлобер рек, –
Характеристику мы вправе
В университетском взять Досаафе,
Понеже классный он стрелок.

С ним спорить Миша не решился,
К проректору он обратился.
Был Батин мил, хоть и серьезно
В анкету длинную взглянул,
Там что-то тотчас подчеркнул
И вопрошал героя грозно:

– Прошу заполнить параграфы
И указать, что дворянин.
А, может, вы родились графом,
А, может, вы побочный сын?
Когда ответите, то снова
В известность ставьте Кудряшова,
Пусть он подумает пока,
А вы ищите Будяка.

 

Хозчасть, хозчасть!.. Там в стары годы
Шарапов грозный восседал,
Любя охоту и природу,
Там Норин шифер похищал.
Там Шанин – очень славный малый,
В прошедшем веке запоздалый,
В науках не видал вреда,
Сам изучал их иногда,

Но все ж с деканами вел споры,
Что физик, проявивши прыть,
Частицу новую открыть
На пальцах сможет, без прибора.
Снабженья потому отдел
Снабжать ученых не хотел.

Там рев и плач, зубовный скрежет,
Там торг сомнительный идет,
Будяк кому-то смету режет,
Кому-то справок не дает,
Там все толкуют о пристрое,
Что оный должен быть построен,
Но место этого пристроя
Десятый год стоит пустое!

Для размноженья, пропитанья
Хорьков, мышей, котят, собак,
Стержней для слонособиранья
Там рвет упрямый биофак...
Коль миновали вы хозчасти –
Так знайте – в этом ваше счастье.

Но я увлекся. И пока
Оставим бурный быт хозчасти
И на фигуру Будяка
Переключимся хоть отчасти.
Не царских врат и не полмира,
А только ордер на квартиру,
Хоть в общежитии пока
Просил Онегин Будяка.

Будяк Онегину был другом –
Известно, что в былые дни
Вдвоем охотились они
В лесах у Западного Буга.
Будяк раздумывать не стал
И ордер в общежитье дал.

Итак, Онегин – обладатель
Квартиры номер 25,
Где вы могли уже бывать
Или живали, мой читатель.
Не тратя лишних слов и сил
Он на Чапаева отбыл.

Но там – вот горестный урок –
На комнате висел замок,
Афишка: «Комната сия
Теперь мной занята навечно.
Будяк и Рекунов, конечно,
Не смогут выселить меня.
Посмотрим, кто это сумеет».
И подпись горда: «Матвеев».

Читатель, должен вам сказать,
Что Ленский, Гремин и Матвеев
На ту ж квартиру двадцать пять
Давно уж ордера имеют.
Онегин бедный растерялся,
В Местком с отчаянья подался –
Известно: Федор Рекунов
Не тратит понапрасну слов.

Но Рекунов с улыбкой грустной
Развел руками и сказал:
«Скорей б квартиру занимал,
Ведь в комнату въезжать – искусство,
А без него в наш резвый век
Ты снова – лишний человек».

Пока Онегин в коридоре,
Все перекрытия кляня,
Блуждал, как некий бриг на море
Без парусов и без руля.
Оперативный партактив,
Анкету Жени обсудив,
Не разжигая сильно спора,
Решил проблему очень скоро:

– Мы не потерпим дуэлянтов
(хоть молодцу быль – не в укор),
Педантов, франтов и талантов,
Мы в кадрах выдержим подбор.
Решили – в штат пока не брать,
Но без сомненья доверять,
Как говорил когда-то Батин,
Часы по часовой оплате,
Хоть всем известен тот афронт,
Как мал в УрГУ безлюдный фонд.

Онегин не был скопидомом,
Но все ж не мог бы наш герой
Без степени, жены и дома
Жить на зарплате часовой.
Был горек миг их расставанья
С В. М. Готлобером. Прощанье
Не обошлось – увы! – без слез.
Куда же дальше? Вот вопрос.

Презревши лавры эконома,
Пошел Онегин в управдомы.
Готлобер же не унывал:
Он Бендера к себе позвал.
О жизни Бендера в УрГУ
Расскажем в следующем году...